Записки горного стрелка - Страница 70

Круглые цилиндры выполняли уборку. После них по палубе шла чуть влажная полоса.

— Здесь 12 роботов–уборщиков, 8 из них убирают пыль и микрочастицы, а эти делают влажную уборку раз в неделю. Мы проверяем их работу и настраиваем их, чтобы они убирали всё помещение без 'огрехов', вовремя дозаправлялись, меняли инструмент, реагировали на появление в помещении посторонних.

Я прошёл вперёд и поставил ногу на пути робота. Тот застыл в трех миллиметрах от меня. Пожужжал, поморгал красными сигналами, отъехал назад и объехал ногу, но, как только я убрал её, дал задний ход и промыл этот кусок пола.

— Для чего всё это? — спросил Сталин.

— Грязь и пыль выведут из строя будущий процессор очень быстро. Скорее всего, он не заработает, из‑за того, что будет нарушена чистота изготовления. Операционная хирурга, по сравнению с этим цехом — просто помойка.

— Что здесь будет?

— Это плавильный цех. И почему будет? Вот стоит печь. Ещё пятнадцать будут установлены в этом месяце.

— Что они делают?

— Плавят кремний в атмосфере аргона, и получают монокристалл кремния диаметром 520 мм и длиной 1500 мм. Это основа для производства. 50 процентов брака рождается в этом цеху, поэтому здесь должно быть чисто. Вот сюда пройдите, я покажу готовые заготовки. — за стеклянной герметичной дверью лежало шесть черных блестящих цилиндров. — Пока это всё, товарищ Сталин. Остальное оборудование ещё не доставлено. Надо освоить этот процесс, затем двигаться дальше.

В кабинете, куда мы прошли, сняв спецодежду и сунув её в автоклав, Сталин высказал недоумение по поводу роботов–уборщиков:

— Мне кажется, Андрей Петрович, что это абсолютно нерентабельно: использовать дорогущие самоуправляемые машины для такой простой операции. Их механизмы можно применить для других целей, а эту работу могут выполнить самые малообразованные люди, в конце–концов, инвалиды.

— У меня нет столько Лаврентий Павловичей, чтобы к каждой бабушке приставлять по одному, извините, товарищ Берия. У человека постоянно меняется настроение, он может задуматься, заболеть, просто халатно отнестись к работе, уйти на профсоюзное собрание или забастовать. И что? Останавливать цех из‑за него? Ну, а насчёт рентабельности… Стоимость тонны кварца — несколько рублей, стоимость процессоров из этой тонны — около 300 тысяч рублей. Так что, всё окупится. Не сразу, но очень быстро. Да, всё это дорого, абсолютно не совпадает с нашим национальным характером, будем искать людей, способных работать на подобных производствах. Там, в СССР, пошли по предложенному Вами пути, в итоге наметилось огромное отставание именно по качеству комплектующих. Техника больше ремонтируется, чем работает, существует 'чёрный рынок' радиодеталей. В магазинах и на заводах ничего нет, приходится ехать к магазину 'Электроника', и покупать ворованные на заводах детали. Можете представить себе, как это 'благоприятно' отражается и на экономике, и на обороноспособности страны.

— Ну что ж, Андрей Петрович, делайте, как считаете нужным, коль уж взялись за это дело. Мы, собственно, ещё по нескольким вопросам к Вам. Во–первых, это приглашение в Кремль на торжества, посвящённые Победе над немецко–фашистскими захватчиками для вас с Полиной. Как у неё дела?

— Не сегодня — завтра родит. Так что, вряд ли сможет появиться в Кремле, но я её порадую этим приглашением.

— Ну, это очень уважительная причина! Второй вопрос, необходимо переправить в Москву несколько особо важных пакетов. Лично!

— Есть! Когда нужно?

— Лучше завтра, так что собирайтесь, заедем в особый отдел, и в путь. Выясните у них, что из предоставленной техники мы можем оставить у себя, что необходимо вернуть. И произведёте награждение людей, активно помогавших нам в этой войне. И зайдите в наградной отдел к Швернику. И ещё, война кончилась, путь домой открыт, товарищ Найтов. Я бы хотел знать, где Вы намерены оставаться и работать. И можем ли мы рассчитывать и в дальнейшем на Вашу помощь?

— Мда, вопрос… Если не гоните, значит останусь здесь, и доведу начатое до конца, товарищ Сталин.

В наградном отделе я получил золотую звезду Героя Социалистического Труда за внедрение новой техники и вооружений. Ну, что ж, приятно, что, по–меньшей мере, не забыли на радостях.

То, что забыли пригласить на переговоры с Рузвельтом? Я и так всё видел и слышал, а Сталин подписал наградные листы на всех ребят в Уфе, кто 'ломал' коды 'союзников'. Для них это важно и нужно, всё‑таки, первый их успех на стратегическом фронте. Я им так и сказал по ВЧ. Лечу в Москву на Ил-62, через два часа посадка. По дороге заскочил проведать Роберта Павловича, но его уже нет ни в Ташкенте, ни в Чирчике. Он теперь служит в Алма–Ате. Надо на обратном пути домой заскочить, а заодно и его проведать. Заодно орден вручить и личное письмо Сталина.

В Москве встретили прямо у трапа, и повезли сразу в Кремль. После выполнения всех поручений, я задал вопрос Романову и Устинову о компьютерах:

— Мы провели несколько разведывательных операций, в результате которых имеем возможность создать завод по производству вот таких вот процессоров. Этот образец я могу оставить Вам для исследований. Только в шлифовку его не отдавайте. Через пару–тройку месяцев получите первую партию готовых. Вот схема его подключения и недостающие компоненты. Пока схема повторяет архитектуру IBM, но мы ведём исследования в этой области, и в дальнейшем, как нас заверяет академик Лаврентьев, архитектура коренным образом изменится. В этом процессоре 8 ядер, поэтому все процессы вычисления должны выполняться параллельно. Задача сложная, но решаемая.